См.также интервью: 2023 года | 2018 года | 2012 года
— В настоящее время большое число предприятий электронной промышленности бывшего Советского Союза либо практически прекратили свою деятельность, либо сильно сократили объемы производства. На этом фоне успехи «Интеграла» впечатляют. Как компании удалось сделать то, что не удалось другим?
— К моменту распада Советского Союза существовало четыре ведущих предприятия МЭПа — научный центр в Зеленограде, воронежская «Электроника», петербургская «Светлана» и минский «Интеграл». Объемы производства у нас были примерно одинаковыми — как в финансовом выражении, так и по номенклатуре. Однако, как мне кажется, в Минске сосредоточилась наиболее высокоинтеллектуальная часть нашего сообщества, и мы воспользовались этим потенциалом. Еще, быть может, мы более инициативно разрабатывали определенные направления и сегменты рынка, в 1991–1993 годах более решительно работали со странами дальнего зарубежья, а в 1994–1996 годах заняли свои ниши на мировом рынке. От нас ничуть не отстал Зеленоград; правда, они разделили структуру на несколько предприятий, среди которых сейчас наиболее известны «Ангстрем» и «Микрон». Эти фирмы сегодня работают в тех же секторах рынка, что и мы. К сожалению, «Светлана» и «Электроника» перестраивались медленнее и в условиях конкуренции не успели закрепиться в своей нише. Нам очень повезло — мы получили поддержку от президента республики Беларусь Александра Григорьевича Лукашенко, причем эта поддержка чувствуется не только на словах. К примеру, с 1995 по 2000 год в производство было инвестировано 100 млн долларов, из которых 35 млн выделило государство.
— По моим наблюдениям, у большинства советских заводов с 1992 по 1995 год были колоссальные проблемы со сбытом своей продукции. Как вам удалось наладить сбыт?
— Нам повезло, что именно к нам, на «Интеграл», обратились такие компании, как Motorola и GoldStar. Когда мы начали работать с ними, увидели, насколько их структура отличается от нашей и поняли, что последняя требует достаточно серьезных структурных изменений. Постепенно было создано несколько новых подразделений. Одно из них занимается стратегическим поиском направлений и сегментов рынка. Работа ведется на перспективу от 2 до 10 лет. Другое подразделение занимается тактическим маркетингом (ранее это была сеть сбыта). Оно продает изделия, которые уже разработаны и выпускаются. Третье подразделение отвечает за продажи в странах дальнего зарубежья. Во всех трех маркетинговых подразделениях у нас работают не только люди, которые просто продают, но и крупные специалисты. К примеру, подразделение маркетинга возглавляет кандидат технических наук Анатолий Васильевич Силин, а «Интеграл-торг» — кандидат технических наук Николай Андреевич Долгий. В целом в службе маркетинга у нас сейчас работает свыше 600 человек, и мы ставим задачу довести это число до тысячи.
— На чем основываются ваши взаимоотношения с дилерами?
— Это многоуровневая система. Прежде всего, у нас есть лозунг: «Потребитель всегда прав». Качество продукции, качество обслуживания и цена — это три основные составляющие, по которым мы работаем с потребителями. Например, если качество не находится на должном уровне, ни одна западная фирма не будет покупать у нас продукцию, поскольку та составляющая, которой мы придавали наибольшее значение 10 лет назад — цена — уже практически утратила значимость, потому что цены приблизительно выровнялись. Сервис в нашем понимании — это не просто обслуживание клиента, это предложение интегральных микросхем нового класса с более низким энергопотреблением и другими функциональными возможностями. Поэтому мы сопровождаем свой товар и оказываем техническую поддержку покупателям. Если мы поставляем на мировой рынок часовые микросхемы, то разрабатываем для них новые функции, ориентируясь на пожелания заказчика.
— Западные производители вкладывают в научные исследования десятки и сотни миллионов долларов. Ни одно предприятие из той тройки, что осталась в СНГ, вложить такие суммы в научные разработки не может. Какова ваша политика в области научных исследований?
— Способы решения этой проблемы во многом зависят от государственной политики. Микроэлектроника, как и электроника в Белоруссии в целом, является приоритетным направлением. Дело в том, что государство в первую очередь финансирует Академию наук, а в Академии наук мы работаем с 20 институтами, которые отдают нам часть своих разработок. Кроме того, у нас есть государственная программа «БелЭлектроник», которая финансируется государством, а мы, помимо «БелЭлектроник», участвуем еще в девяти государственных программах республики Беларусь. Пусть средства незначительны, но они все равно идут. Помимо этого, мы заняты в четырех союзных программах. Ни одно предприятие ни с российской, ни с белорусской стороны в таком количестве программ не участвует. Мы считаем, что объем электроники и в автомобилестроении, и в станкостроении, и в других отраслях нарастает. Поэтому финансирование осуществляется по многоканальной системе. На научные разработки у нас в структуре выделяется примерно 8% прибыли. Конечно, этого не достаточно, но я считаю, что на данном этапе нашего развития это значительная цифра. Наше финансирование, союзные проекты, государственная программа республики Беларусь и 20 институтов Академии наук, сотрудничающих с нашими структурами, — это та база, которая позволяет нам называть себя научно-производственным объединением.
— Расскажите, пожалуйста, о технологической оснащенности «Интеграла» в сравнении с ведущими мировыми производителями.
— Если говорить о микроконтроллерах и схемах памяти, то на данный момент передовой уровень проектных норм находится на уровне 0,25–0,17 мкм. Это могут себе позволить только фирмы, находящиеся на высоком уровне развития. Изделий с такими проектными нормами выпускается в мире порядка 20%. У нас самый передовой уровень технологии — 0,5–0,8 микрона, мы выпускаем подобных микросхем 60–70% от общего объема. Остальные изделия выпускаются с проектными нормами выше одного микрона. Однако это не значит, что они не отвечают современным требованиям. Например, высоковольтные изделия, которые необходимы для управления электродвигателями, должны производиться по проектным нормам в 2–3 микрона. Нельзя сказать определенно, отстаем мы или находимся на передовом уровне. По совокупной оценке я бы определил технологическое место «Интеграла» между средним и худшим состоянием. «Интеграл» — единственная фирма в мире, владеющая почти всеми технологиями, потому что для обеспечения комплектных поставок мы производим различные по технологическому уровню изделия. Впрочем, это не является достоинством, поскольку представляет сложность для оператора, наладчика, инженера-технолога. Пока мы вынуждены так работать, но надеемся, что со временем рынок России, Белоруссии и стран СНГ в целом сформируется более четко, и мы займем более прочные позиции на мировом рынке. Тогда можно будет отказаться от некоторых его сегментов и сфокусировать внимание на наиболее приоритетных направлениях.
— Сколько времени обычно проходит с момента появления нового заказа до выхода серийных изделий?
— Это специфическое направление, и в цикле от разработки до поставки изделия больше всего времени занимают испытания. Около половины временных ресурсов отнимают квалификации, испытания у потребителей, а также отдельные испытания, которые, бывает, длятся по полгода и более. Цикл от начала разработки до постановки изделия на испытания со специфической приемкой занимает год-полтора, тем более что приходится осваивать не одно изделие, а целый класс. Например, мы недавно сдавали серию НС-54, для чего необходимо было наладить производство 51 изделия. Такое количество было необходимо, для того чтобы закрыть класс и наш потребитель мог выбрать то, что ему необходимо. Сейчас у нас есть ряд изделий, которые мы могли бы быстро освоить и поставлять, если бы в них возникла потребность.
— Сегодня уровень цен на продукцию «Интеграла» и ведущих мировых производителей сравнялся. Насколько может колебаться цена выпускаемых вашей фирмой массовых изделий при увеличении их количества?
— Разница в цене на изделие при тираже 100 тыс. штук и при тираже 1 млн может составлять 25%.
— На какой рынок вы ориентируетесь прежде всего — местный или мировой?
— Для нас приоритетным является местный рынок. Сейчас 64% прибыли «Интеграла» приходится на дальнее зарубежье, и это ненормальная ситуация. К сожалению, все сегменты местного рынка сокращаются. Мы как перевернутая пирамида — стоим в крайне неустойчивой позиции, не на основании, а на острие. И если мы продаем свою продукцию в Японии, Корее, Тайване, Китае, то эта ситуация крайне неуправляемая — во-первых, из-за большого расстояния, а во-вторых, из-за присутствия на том рынке других крупных производителей. Потому мы считаем, что ориентироваться нужно на местный рынок.
— Каким должно быть соотношение оборота на внутреннем и внешнем рынке?
— На внутреннем рынке мы работаем на уровне 30%, что для нас крайне мало. Мы считаем, что на рынке СНГ нужно продавать 70% продукции, а 30% должно приходиться на дальнее зарубежье. Необходимость работы в странах дальнего зарубежья обусловлена несколькими факторами: во-первых, это валюта, во-вторых, контакты, в-третьих, поддержка мирового уровня качества, сервиса и цен. Эта работа помогала бы нам, диктовала, заставляла нас, в конечном итоге, работать как мировая компания.
— Перед интервью в выставочном зале вы показывали электронную технику, производимую «Интегралом». Как вы планируете развивать это направление?
— Самое главное — увеличение объемов продаж. Это очень трудная задача, но прогресс в ее решении есть. На данный момент 70% производимой «Интегралом» продукции — составляют полупроводники, 30% — электронная техника. Мы ставим себе задачу довести это соотношение до «50 на 50», как любая компания с мировым именем, например, Philips или Siemens. Кто знает, что корпорация Siemens имеет полупроводниковое отделение? Только специалисты. А объем продаж им обеспечивают готовые изделия.
— В каких направлениях «Интеграл» планирует выйти на рынок готовой продукции к конечному потребителю?
— Во-первых, это наши традиционные электронные часы; во-вторых, кассовые аппараты — мы должны сохранить этот сегмент рынка; в-третьих — электроника для сельскохозяйственных машин и автомобилей. В этих направлениях мы специализируемся, хотя мы производим и телефонные аппараты, и счетчики воды и газа — у нас больше двух десятков направлений. Однако у объединения должна быть более узкая специализация — в пределах трех направлений, упомянутых мною выше.
— Как вы оцениваете соотношение и динамику рынков дальнего зарубежья и СНГ?
— В 1992 году продажи в странах дальнего зарубежья занимали у нас 0,2% от общего объема. С тех пор эта доля неуклонно растет. По итогам прошлого года и первого полугодия нынешнего она составила 64%, против 50% два года назад. Общий рост таков: в 1989–1991 годах мы зарабатывали 300 млн долларов в год, а сейчас получили 312 млн долларов только за первое полугодие. Кроме того, степень интеграции за это время у нас возросла в 7 раз, и если оценивать результат с позиций 1990 года, то мы произвели продукции в первом полугодии на два миллиарда сто миллионов.
— То есть, как говорили в советские времена, «смогли превысить уровень 1913 года»?
— Если под 1913 годом понимать уровень 1990-го, то, будем надеяться, что в этом году мы превысим его в два раза. Это хороший показатель, потому что в России производители электронных компонентов пока не достигли уровня 1990 года ни по объемам, ни по количеству.
— Возвратимся к рынку СНГ и дальнего зарубежья. Последние два года все российские продавцы говорят, что происходит огромный рост потребления электронных компонентов. У вас же идет увеличение доли продаж в дальнем зарубежье.
— Доля нарастает за счет опережающего роста объема поставок. В России рост продаж тоже приличный: за прошлый год мы в 1,5 раза увеличили поставки. Тем не менее, мы считаем, что это очень мало. Объем продаж в России, по данным, которыми мы располагаем, должен составлять больше 1 млрд долларов. Сегодня же мы поставляем на гораздо меньшую сумму. Во многом это связано с тем, что в России доминируют иностранные компании. Для государства такая ситуация не является нормальной. Микроэлектроника — такая сфера, которая обеспечивает не только экономическую, но и стратегическую безопасность...
— Говоря об отечественной элементной базе, нельзя обойти вниманием вычислительную технику. Собирается ли «Интеграл» развиваться в этом направлении?
— Конечно. Например, при условии соответствующих инвестиций (кстати, вовсе не астрономических) мы могли бы производить любые схемы памяти. Например, если бы нам дали 3 миллиона долларов, — больше не надо, это не такая уж большая цифра в масштабах России — мы сможем производить любые схемы памяти. Более того, нет препятствий и для того, чтобы купить комплекцию шаблонов, купить конструкцию саму по себе, несколько фирм готово ее продать. Несколько сложнее обстоит дело с производством процессоров для Pentium. Лицензиями на него владеют Motorola, а также корейские и японские компании. Доминирует же на этом рынке, естественно, Intel.
— Сможете ли вы удерживать цены, например, на микросхемы памяти на мировом уровне с тем же качеством?
— Если не заниматься разработкой, а просто воспроизводить микросхемы памяти для компьютеров и контроллеры, то это возможно. При больших тиражах станет очевидным уровень нашего качества: одна бракованная микросхема на тысячу. Такими же показателями могут похвастаться Motorola, Philips или Intel. Значит, мы можем конкурировать.
опубликовано в журнале КОМПОНЕНТЫ и ТЕХНОЛОГИИ 9/02